Славная биография воина-интернационалиста

     Григория Павловича Абрамова не понаслышке знают тысячи смолян. Многие годы он ходил на уроки мужества в школы Смоленска и выезжал в районы области, чтобы рассказывать ребятам о подвигах воинов-интернационалистов. Григорию Павловичу довелось стать участником операции советских войск на Кубе в ходе знаменитого карибского кризиса, когда мир висел на волоске и только мудрость руководителей СССР и США помогла предотвратить ядерную войну между двумя великими державами.
     Считаю, что гражданский подвиг ветерана заключается прежде всего в том, что он оставил потомкам воспоминания о тех героических днях, выпустил семь объемных книг о защитниках Отечества. Такой титанический труд не под силу даже маститым писателям!
       В свои 95 лет Григорий Павлович сохранил ясность ума, интеллигентность и умение доходчиво излагать свои суждения. Он поражает неутомимой энергией, умением увлечь собеседника рассказом о прожитых годах.
       Полагаю, читатели сайта журнала «Смоленск» в этом убедятся, прочитав записанные редактором журнала воспоминания ветерана. Образность языка, логика изложения и доходчивость – других подобных примеров в 95-летнем возрасте трудно найти.
      - После академии я три года работал на ремзаводе в Энгельсе. А когда по указанию Хрущева завод передали в Саратовский совнархоз, меня перевели в зенитно-ракетный полк в Казань помощником заместителя командира части. Потом штаты изменились, стал сначала главным инженером, а затем начальником автомобильной службы полка. И в 1962 году наш полк в полном составе отправили на Кубу. Ушли мы в июне месяце и через 19 дней прибыли на Кубу. 26 октября мы уже сидели в окопах, а на следующий день ожидали начала боевых действий. Наши зенитчики сбили американский U-2. Обстановка была очень серьезной, и мы уже полагали, что не вернемся живыми домой. Но Кеннеди и Хрущев осознали последствия войны двух ядерных держав и договорились о мире. Карибский кризис завершился 27 октября. В 1963 году уже спокойная обстановка установилась. Даже неделю я с командиром полка провел в доме отдыха на море.
       Но четыре месяца карибского кризиса были очень напряженными. Американцы ежедневно летали. Но нам запретили стрелять. Враги Кубы совершали диверсии. С островов на лодках приплывали диверсанты, собирали сахарный тростник, охотились за русскими. Я там потерял командира роты, сам получил ранение, солдат-шофер тоже был ранен. Мы ехали на машине в один из наших четырех дивизионов. Через каждые десять километров находились кубинские посты по борьбе с бандитизмом. Собственно, бойцы одного из постов и спасли нас. Они услышали выстрелы и поспешили на помощь. Мы успели отъехать от поста метров на пятьсот. Меня и солдата отправили в госпиталь, где мы пару месяцев лечились.
     После того злосчастного обстрела на дороге я стал более тесно сотрудничать с местной полицией. Во-первых, правила дорожного движения на Кубе отличались от наших, и, во-вторых, наш полк уже после завершения карибского кризиса часто посещали высокопоставленные советские генералы, с ними я даже ездил по дивизиям, и нас для обеспечения безопасности сопровождали местные полицейские. К тому времени я неплохо освоил язык, и командир меня брал с собой в поездки. Благодаря этому, я исколесил остров от одного берега до другого. Довелось побывать и в полку, которым командовал будущий Министр обороны СССР Дмитрий Тимофеевич Язов. Ездил я и в дом, где жил Фидель Кастро. Тогда еще была жива его мать, и я с ней познакомился.
     Отношение кубинцев к нам было прекрасным. У них в семьях имелось по 7-9 детей. И они поражались, что в советских семьях в основном воспитывали двоих детей.
        Жена писала мне, что дома все нормально. Но оказалось, что моим близким пришлось жить в сырых помещениях, и сын заболел туберкулезом. По возвращению с Кубы меня намеревались направить на дальнейшую службу в должности начальника автослужбы корпуса. Но жена возражала против переезда, пока сын не встанет на ноги. Мой бывший сослуживец – генерал-лейтенант – предложил перевести меня в Казани на такую же майорскую должность в другой полк. Эту должность занимал уроженец Пензы. Было принято такое решение: его перевести на родину, а меня оставить в Казани. Однажды капитан из нашей части оказался виновником ДТП с машиной ректора Казанского университета Ножина Михаила Тихоновича. Меня гарнизонное начальство попросило попытаться уладить проблему. Я записался к ректору на прием, у нас нашлось много общих тем разговора, особенно по страсти к автомобилям «Победа». Ректор в ходе беседы пообещал забрать заявление по ДТП. А потом предложил мне перейти на работу в университет на военную кафедру. Мой командир части дал согласие на переход. А спустя год мне предложили подполковничью должность на кафедре эксплуатации колесно-гусеничных машин Казанского танкового училища. Командовал училищем Герой Советского Союза Кобяков Иван Григорьевич. В 1975 году я уволился из армии, прослужив 47 лет. Но на покой не ушел. В Казанском авиационном институте как раз открылся автомобильный факультет по подготовке инженеров для КАМАЗа. В вузе не было специалиста по моей специальности. Но я не имел право совмещать службу в армии с гражданской работой. На что мне было сказано, что урегулируют вопрос с командующим. Так я стал гражданским преподавателем. И на протяжении десяти лет готовил инженеров. Среди моих учеников, например, – бывший губернатор Смоленской области Сергей Антуфьев. Потом открылся политехнический институт в Набережных Челнах, и мою кафедру перевели туда. Так я остался без работы. Но один из моих друзей возглавлял суворовское училище и позвал меня туда преподавателем технических дисциплин. И я еще десять лет преподавал!
      В 1975 году я переехал на Смоленщину по семейным обстоятельствам. Зять служил в Гусине. Часть расформировали, и он остался без пенсии. Двое детей, работы нет. Жена съездила и рассказала, что ребенка на попутках возят в школу в поселок Красный. Я посмотрел все на месте, и мы с женой приняли решение перебраться в Смоленск. Тем более что квартиры в Казани резко возросли в цене – стали даже дороже, чем в Москве. Потому что татар из Средней Азии выживали, и они устремились на историческую родину. Короче говоря, мы продали квартиру, приехали в Смоленск, купили себе жилье, помогли детям построить в Гусине дом. И мы с женой на двадцати сотках, что зять получил еще во время службы, летом занялись садоводством и огородничеством.
        В Смоленске проживало немало воинов-интернационалистов. Замечательный человек Иван Васильевич Шищенко, который на Кубе отвечал за хранение ядерных боеприпасов, создал и возглавлял совет ветеранов, а я уже был заместителем председателя совета. Восемь лет Иван Васильевич являлся председателем. Но тогда организация не была юридически зарегистрирована. Никто нам не помогал. Приведу один пример. После смерти Шищенко мне поручили председательство. У меня с моим однофамильцем в областном совете ветеранов, в который входили и воины-интернационалисты, был один стол на двоих. В столе имелись два выдвижных ящика. Один – его, а другой мой. В моем ящике имелись всего две папочки – список и протоколы. Вот такое наследство я получил. Хотя задумки у Ивана Васильевича были большие. Но не успел он их осуществить. Денег у нас не имелось, хотели издать книгу памяти – не собрали на нее денег. Позже я идею Шищенко все-таки осуществил! Кстати, меня принимали в члены организации в комнате музея Великой Отечественной войны. В мае 2000 года избрали председателем совета. И только в 2004 году удалось зарегистрировать организацию в учреждении Минюста. Десять лет я возглавлял совет. Мне помогали 58 участников Великой Отечественной войны – солидный, боеспособный актив! И я у этих героев многому научился. Сегодня, к сожалению, из них никто не остался в живых. Среди тех, кто воевал в Корее, остался один человек: ему 15 мая - 94 года. Он всего на год младше меня.
        В свое время в Смоленском гуманитарном университете мы открыли музей. После ликвидации вуза вынужден был новый председатель перенести имущество в подвальное помещение. Недавно в КДЦ «Губернский», когда мы отмечали 20-летие нашей организации, в своем выступлении я поднял вопрос о возрождении музея. Сегодня он крайне необходим для работы с подрастающим поколением, чтобы не допустить того, что случилось на Украине. Есть уже и в нашей стране примеры, когда подростков за деньги покупают, и они помогают бандеровцам в диверсиях на российской территории. Поэтому работе с молодежью надо уделять повышенное внимание. В мою бытность мы выезжали в районы области – администрация выделяла нам для поездок автобус, и встречи с молодым поколением оказывали огромное влияние на его становление. Возрожденный музей станет большим подспорьем в работе с молодежью. Председатель областной Думы Игорь Васильевич Ляхов заверил меня и всех участников торжественного собрания в том, что власти решат вопрос с передачей музею нового помещения, помогут в выделении ветеранам транспорта для поездок в районы области.
        Я за последние годы издал за свой счет семь книг о воинах-интернационалистах. Считаю, что тем самым внес вклад в военно-патриотическое воспитание подрастающего поколения, которое из моих книг узнает про подвиги дедов и прадедов».

     Вот такой интересный рассказ довелось мне услышать от Григория Павловича Абрамова – легендарного воина-интернационалиста, с которым я знаком еще с начала девяностых годов прошлого столетия. Достойнейший человек, патриот Отечества, прекрасный, очень душевный собеседник! Надеюсь, что удастся поздравить его с вековым юбилеем! Многие Лета, дорогой Григорий Павлович!

Автор: Коренев Владимир

главный редактор журнала «Смоленск»

Фотогалерея