Хрен и редька, что слаще?

            Каждый раз, выражаясь гневно в адрес очередного гонителя или притеснителя, люди с надеждой и наивностью ребёнка полагают, что время этого червя уходит и на его место обязательно придёт другой - честный, добрый, порядочный, квалифицированный и т.д.  Вот тогда ему откроется вся правда о неправедности, чинимом беззаконии всякого рода вершителей судеб и просто мелких прыщей, возомнивших себя  таковыми.

            Помнится один случай, увиденный в высоких стенах «третьей власти».

            На входе в святые стены местной «Фемиды» ретивый привратник не пропускал старушку преклонных лет, в потрёпанных одеждах, растерянную, пришедшую в поисках правды по неправильно начисленной, а, точнее, не начисленной надбавки к пенсии в размере 57 руб., что предусмотрено широким жестом правящего иерарха.

            Старушка не смогла ответить на дерзкий вопрос привратника - чего она припёрлась в эти святые стены, вместо того, чтобы сидеть дома и варить щи?

            Пытаясь объяснить, старушка сказала, что с пенсией напутали, и трясущимися руками протянула привратнику кипу бумаг, в углу одной виднелся штамп пенсионного отделения, что дело рассмотрено, а здесь должно пересматриваться. Наглый и с надменным видом знатока юриспруденции, этот упырь под насмешливые взгляды своих сослуживцев, восседающих за парапетом,  решил проявить свою власть над беспомощной старушкой, выталкивая ее из общей очереди посетителей к выходу со словами, что не туда припёрлась. Трясти своими бумагами и пускать слезы нужно не здесь, а в соседнем здании, где начисляют налоги. Ему, похоже, всё равно, что налоги, что пенсия. Лишь бы с глаз долой и порядок в очереди на вход обеспечить и не допустить в святые стены разных просителей, отталкивающих своим видом. Даже пригрозил старушке административным штрафом за неповиновение.

            В это время у турникета появилась дама с важным видом, пышными формами, вся такая большая, что легче перепрыгнуть, чем обойти. И сразу с претензиями к привратнику за устроенную пробку на входе. Не дожидаясь ответа, как это принято у приличных людей, сия дама тоном, не терпящим возражений, прорычала, чтобы немедленно очистили проход, убрали лишних. И с надменным видом хозяйки направилась к лифту.

            В толпе столпившихся у турникета посетителей послышался ропот недовольства. Один, тоже не молодой посетитель, потребовал убрать руки от старушки, пропустить ее в здание, потому как она пришла на законном основании для участия в судебном заседании по своему делу, в котором вход свободный. И он тоже идет туда в качестве присутствующего наблюдателя. С этими словами мужчина взял под руку старушку и подвел к турникету и магнитной рамке. На входе он показал свои документы, паспорт и удостоверение журналиста.

            Это было похоже на взрыв. Сначала другие охранники схватились за свои дубинки. Но когда одна раскрашенная охранница посмотрела удостоверение и прошептала так, что слышно было у лифта, - это же журналист, то охранники расступились. Посетители как по команде повернули головы в сторону журналиста, а старушка тихо замерла, не веря чуду и спасителю, что её не выгоняют, она сможет донести своё мнение высоким начальникам в этом здании. 

            Дама, ожидающая лифта, дававшая указание привратникам освободить проход и убрать лишних, от услышанного, что на входе журналист, подпрыгнув на месте, опрометью бросилась на лестницу, ведущую вверх от открытой двери пришедшего лифта, не желая встречи с журналистом и со старушкой, которую только что по ее указанию едва не выставили за дверь сего Высокого заведения.

            Дальше история имеет продолжение. В зал открыли двери и впустили всех пришедших посетителей, которым едва хватило места. Объявили о начале слушаний. В зал проплыли важные персоны, как нечисть с восковыми лицами и надменным выражением лица, принимающие, якобы, по своему усмотрению конечное решение, три дамы в черном.

            О судьба, провидение! Председательствовать стала та самая пышнотелая дама, что требовала освободить проход.

            Пробурчав себе под нос тихим шипящим голосом и не глядя в зал, сия фурия, которую обязаны все ВЕЛИЧАТЬ не иначе как «ВАША ЧЕСТЬ», сообщила суть дела и предложила заявителю изложить свою позицию, но коротко, так как все читали материалы и не надо повторять и тратить время.

            Заявительницей оказалась та самая старушка, тщетно пытавшаяся пробраться сквозь кордон охранников пробиться в сии Святые стены. Она медленно, с трудом передвигая ноги, с трясущимися руками, в которых держала свои бумаги, стала двигаться к парапету, за которым обычно стоят выступающие. Еще не дойдя до парапета, она услышала в свой адрес недовольный голос черной фурии, возглавляющей этот фарс, что нужно двигаться быстрее и не отнимать у людей время. По делу и так все понятно, можно было и не приходить.

            В зале повисла гнетущая тишина. Старушка совсем растерялась, из рук выпали бумаги, она затряслась в рыдании. Только и проговорила сквозь слезы, что не думала дожить до такого позора быть оскорбленной и униженной таким образом за старость и немощность, вынужденной искать правду за те гроши, что ниспослали правители, и которые не спешат ей отдать эти жалкие 57 рублей.

            В зале стало тихо. Было слышно, как мухи жужжать на окне, ветер шумит за окном, шум и гул машин. Затем, как волны, стал накатывать, сначала тихий, а потом все громче ропот недовольства,  переросший в негодование присутствующих просителей и просто посетителей.

            Черная фурия потребовала от приставов навести порядок в зале и тишину под страхом удаления нарушителей, от старушки потребовала прекратить истерику, разжалобить все равно не получится.

            В ответ из зала послышались уже голоса в поддержку старушки,  требования прекратить издевательство над ней и остальными, не стадо баранов на бойне, потребовали уважительного отношения к присутствующим участникам разбирательства и культуры ведения дела. После выкриков с мест с этими требованиями посетители встали и начали аплодировать, сначала тихо, а затем всё громче и громче, заглушая истеричные крики уже Черной Фурии. Она превратилась в красный пузырь, дышащий пламенем гнева. Её подручные кивалы, с распущенными волосами, накаченными губами, размалеванными под боевой окрас плечевых с трассы, тоже пытались что-то пропищать. Но тщетно. Гул недовольства и аплодисменты только нарастали. Испуганный охранник вжался в стену, боясь шевельнуться. Вскочив из-за широкого стола, дамы в черных мантиях бросились к выходу, выкрикивая проклятия к собравшимся и пришедшим в ступор охранникам,  и скрылись из виду.

            В зале стало тихо. Только всхлипывала старушка, склонившись к полу, собирая свои бумаги. Люди стали выходить из зала в коридор, в котором обсуждали произошедшее событие.

            Через некоторое время в коридоре появилась молоденькая девица, в одеждах, напоминающих пляжное одеяние или барный прикид. Она, не двигаясь к собравшимся, из дальней части коридора буквально прокричала, что все дела на сегодня отложены и потребовала освободить помещение.

             Люди с недоумением ещё постояли некоторое время, обсуждая свои проблемы и возмущаясь, что приехали за сотни вёрст, чтобы вот так развернуться и уехать, а затем тихо стали покидать сии святые стены, где трудятся святые, кристально порядочные, доброжелательные, терпеливые, объективные, имеющие «ЧЕСТЬ» почтенные служители местной «Фемиды».

            Такой случай, как оказалось, был не единственный. И ранее бывало так.

            Вот вопрос. А что изменилось со времен Всесильного Жреца, пившего соки из своих сотрудников и творившего беззаконие чужими руками Амазонок и просто прихлебателей? Затем был Преемник, к которому переметнулись без оглядки лизоблюды и предали прежнего хозяина. А Преемника прочили и просили назначаться на постоянной основе. Но у  него что-то пошло не так, или у другого претендента лапа оказалась лохматей. Но только Преемник слинял в декретный отпуск, а хозяином стал кубаноид по прозвищу «ХОЛОДИЛЬНИК», доставшемуся ему еще в  далекие  девяностые.

            Сейчас он осваивается. Но всему своё время. Свой норов и истинное лицо нового смотрящего за губернской системой «испражнения правосудия» (пока другой эпитет подобрать сложно)  он покажет непременно. 

            Но люди возлагают на него свои надежды как на доброго и честного, объективного и неподкупного служителя потерявшей доверие «Фемиды». Люди надеются, что он сможет обуздать хамство и чванство сотрудников всех уровней, неправедность принимаемых за вознаграждение и так, по просьбам  уважаемых людей, решений, что  с его приходом люди станут верить в закон и справедливость в отдельно взятой Губернии!

            И без подсказки извне понятно, что штаты на всех уровнях нужно, говоря словами Батьки, «перетрахивать». И чем быстрее, тем дешевле для государства и людей, тем быстрее к людям вернется вера и уверенность за будущее своих детей, которое защищено неподкупной и справедливой «третьей властью». Именно тогда  редька будет слаще предыдущего хрена.

            За сим, с верой и надеждой в сладкое будущее.

Ваш Макар Зацепин.