Мой героический отец

Ровно 100 лет назад, 24 февраля 1922 года, родился мой отец – Евгений Иванович Коренев. Рассказать о нем хочу не только по причине сыновней гордости, которую ощущает почти каждый человек по отношению к своим родителям. Считаю, что о моем отце должны знать смоляне. Потому что его заслуги перед Родиной и родным Смоленском заслуживают того, чтобы о нем помнили потомки.

Прежде всего, скажу, что 40 лет отец отработал в одной должности – дежурного инженера (начальника смены) СмолГЭС (Смоленской ТЭЦ-1). После войны это было градообразующее предприятие, которое вырабатывало электроэнергию для жилых домов Смоленска и только возрождавшейся промышленности. Со временем, когда единая энергосистема страны обеспечила  достаток электрической энергии для всех потребителей, предприятие перепрофилировали на производство тепловой энергии. Но от этого труд энергетиков легче не стал. А ответственность была вообще огромной. За безаварийную работу станции отвечал в первую очередь начальник смены. Он и только он имел право давать указания персоналу при возникновении так называемой нештатной ситуации. Есть директор, главный инженер, начальники различных служб. Но никто из них не вправе вмешиваться в текущую работу смены энергетиков. Такой жесткий порядок существует со времен ГОЭЛРО и сохранился до нынешних времен. Считаю, что это правильно. А в тех отраслях, где каждый начальник может давать указания, не терпящие отлагательств по исполнению, возникают суета, разбалансированность, и в конечном итоге страдает дело.

Я об этом говорю для того, чтобы отметить, какую ответственную должность занимал мой отец, насколько влияло на безопасность станции каждое его решение. А еще у начальников смен был весьма сложный график работы: два дня с утра, два дня вечером, два дня в ночь и два дня выходной. И в таком ритме все 40 лет! Перед выходом на смену рекомендовалось несколько часов сна, после смены также требовался сон. В таком ритме жили все энергетики. У нас была двухкомнатная квартира, в семье росли двое детей-погодков – моя сестра и я. Папа хотел создать нам комфортные условия для подготовки уроков и для отдыха. Он оборудовал себе в ванной комнате спальное место: сбил из досок лежак, который укладывал на ванну, стелил сверху матрац. А мы, дети, были, наверное, эгоистами и считали нормальным, что папа спал в ванной комнате. Сегодня я бы предложил ему самые комфортные условия, если бы можно было повернуть время вспять. Когда сестра вышла замуж, молодожены поселились в этой же квартире. Вот тогда стало неуютно в родной квартире и мне. Каким-то образом о стесненном положении семьи узнал директор станции Михаил Лукьянович Черных. Он с возмущением рассказал на заседании месткома, что начальник смены вынужден из-за стесненных условий быта спать дома в ванной комнате. Был найден вариант обмена, который позволил улучшить жилищные условия сразу трем семьям. Мы переселились в трехкомнатную квартиру.

Люди уважали моего отца. Он многие годы возглавлял партийную организацию ТЭЦ-1, потом долго работал председателем месткома, опять парторгом, все 40 лет являлся председателем садоводческого товарищества. Когда ему было уже за 70 лет, папа сказал дачникам, чтобы избрали другого председателя. На моих глазах разыгралась такая сцена: к нам на участок пришли старушки и заголосили: Евгений Иванович, пожалей ты нас, не оставляй. И отец не устоял от женских слез.

Папа был очень хлебосольным человеком: любил принимать гостей и выкладывать на стол все лучшее, что имелось в доме. А угостить было чем: кроме овощей и фруктов с дачи, заготавливались в большом количестве грибы. Отец любил собирать грибы, знал, как говорят, места, и на своем мотоцикле с коляской исколесил всю область. Меня в малые годы часто оставляли в мотоцикле «за дежурного». Однажды я заснул в коляске, и родители не могли до меня докричаться. Потом смеялись надо мной, как свежий воздух в лесу меня убаюкал. Собирал папа также дикую малину, землянику, голубику, чернику. Ежегодно заготавливались бочка квашеной капусты, моченые яблоки, соленые помидоры и огурцы. В нашем доме на Запольной двери у жильцов редко когда закрывались. На Новый год соседи по подъезду ходили из квартиры в квартиру, вместе они проводили все праздники. Дружба родителей передалась и детям. Мы никогда не ссорились, дружно играли во дворе, без всяких предупреждений ходили друг к другу, не стеснялись, когда нас усаживали за стол пообедать или поужинать. Это считалось в порядке вещей и никого не удивляло.

Отец прожил хоть и тяжелую, но счастливую жизнь. Он верил в коммунистические идеалы, был человеком исключительной честности, заботливым отцом и мужем. Любил людей и готов был отдать им все, что понадобится. Старался, чем мог, помогать.

Его молодость пришлась на войну. Отец не дошел до Берлина считанные километры. Во время последнего боя при форсировании реки Шпреи был ранен. После госпиталя продолжил службу в Германии. В родной Смоленск вернулся лишь в 1947 году. Его грудь украшали орден Славы III степени, три медали «За отвагу», медаль «За боевые заслуги», медаль «За победу над Германией». Трех медалей «За отвагу» не имел больше никто в Смоленске. Но папа не бахвалился своими наградами, почти ничего не рассказывал о войне. Единственное, что я от него услышал, - после одного из боев командир на построении объявил о представлении старшины Коренева к ордену Славы II степени. Но на следующий день был новый бой, из которого мой будущий отец попал в госпиталь. Заслуженный орден он так и не получил. Много лет спустя, когда я работал заведующим отделом пропаганды и культуры областной молодежной газеты «Смена», к нам в редакцию, особенно перед Днем Победы или Днем освобождения Смоленщины, приходили ветераны. Некоторые из них просили написать о них. Помню одного известного в области активиста: его грудь была увешена различными знаками отличия. Я присмотрелся и не увидел ни одной боевой награды. Стало обидно за таких, как мой отец: настоящие фронтовики не ходили по редакциям с просьбами за себя, любимых, они честно защищали Родину не ради наград и не хвастались своими подвигами. Я попросил папу рассказать мне о том бою, за который его представили ко второму ордену Славы, и написал в архив Министерства обороны. Но там нашли другую неврученную награду – орден Красной Звезды, к которой отца представляли уже после окончания войны. Еще ему вручили орден Отечественной войны I степени - им в мирное время награждали тех фронтовиков, кто имел боевые ордена. А дорогой сердцу старшины солдатский орден Славы II степени так и не был обнаружен в воинских архивах. Жаль! Но и без этой награды «иконостас» у отца сформировался огромный с учетом еще многих юбилейных медалей. Хотя папа редко надевал ордена. Лишь на большие праздники прикреплял на пиджак колодку с ленточками, а сами ордена и медали держал среди документов. Сегодня эти реликвии хранятся у меня как память о моем героическом отце.

Добавить комментарий