Светлана Николаевна Кузьменкова - знакомая и незнакомая...
С одной стороны все предельно ясно и открыто. Заслуженный учитель России, директор единственного в области и в своем роде учреждения «Центра психолого - медико - социального сопровождения» для детей, нуждающихся в психолого - педагогической и медико - социальной помощи. Руководитель бывшего, всем известного детского дома на ул. Неверовского - первого послевоенного, приютившего в страшные своей разрухой дни после освобождения Смоленска в 1943-м голодных и холодных сирот из городских подвалов и развалин. Известны и главные трудовые вехи Светланы Николаевны - последние 17 лет бессменная работа на этом ответственном посту.
Но за общеизвестным - невыявленный Масштаб Личности. Хотя можно усомниться - так ли уж важно это знать? У каждого из нас достаточно житейских и насущных бытовых проблем. И поле битвы за истину по части созерцания и осмысления нашего бытия мы охотно отдаем аналитикам, социологам и кому там еще?... Вот только извечные вопросы, порой коварно заползающие в душу - кто мы? Куда идем? И зачем вообще, во имя чего собственно эта нескончаемая беготня вокруг собственного оазиса благополучия? Не хлебом же единым живы... И тогда нам становится важно знать, что кто - то имеет хотя бы приблизительные на это ответы и живет... иначе. Можно, конечно, задаваться вечными вопросами, лежа на символической печи с эсклюзивными золотыми заслонками. А можно по полной программе, спущенной нам сверху, работать на это будущее, засучив рукава? Если уж мы, россияне, должны, по мысли В.В. Путина, строить инновационное общество. Может, в этом и есть истинное мерило нашего «Я»? Вопросы, вопросы...

... Был ли это «момент истины»? - Она сидела за своим столом в кабинете, обхватив голову руками. - Да, конечно. момент отчаяния, но истины совершенно ложной. Потому что мысль бросить детдом - дело ее жизни - невозможна, недопустима! Даже несмотря на это грязное беспардонное действо, под названием «проверка анонимной жалобы». За стеной работал ксерокс, специально принесенный двумя проверяющими дамами. Снимали копии приказов едва ли не пятнадцатилетней давности, все пристрастно рассматривалось, перетряхивалось, едва ли не просвечивалось. А с каким видом! С каким натиском! С каким святым чувством непогрешимости! А после обращенного к Светлане Николаевне выпада: «Вас хоть к стенке поставь, хоть расстреляй, вы не признаетесь, что брали взятки у иностранных усыновителей!», воздуха стало не хватать. Может кто - то и впал бы в истерику, но только не она. Характер не тот. Получила она его в генетическое наследство от мамы Анны Евдокимовны - женщины редкого мужества и такого же гипертрофированного чувства ответственности. Незадолго перед войной, перед июнем 1941 - го она лишилась родителей и осталось старшей в семье, где было четыре, кроме нее, сестры и брат. Деревня в Дорогобужском районе была, понятно, оккупирована немцами. Голод, страх. Идущая по пятам смерть. Заподозрили завоеватели брата, что стащил какую - то вещь, закрыли Анну в каком - то сарае, приготовились расстрелять. А оставленная сиротами мелкота в пять ртов отчаянно вопила, бегая вокруг сарая. Случай помог: вещица нашлась. Анну освободили, и выполнила она свой святой долг - подняла своих сестер и брата, на ноги поставила, положив на это свою молодость. Даже в ущерб своей любви, личному счастью. Потому что молодой муж, вместе с ней переехавший жить в Сафоново, уговаривал ее начать новую жизнь у него на родине, вдали от смоленских мест. Только брось их, обузу эту, сдай в детдом... Не бросила, не оставила, не сдала. И он уехал. Осталась она на всю жизнь бобылкой вместе с дочерью Светланой. Воспитывала ее с такой любовью, с такой щедростью души на скудную, да что там говорить - просто нищенскую зарплату санитарки районной больницы. Все бывало, вспоминается Светлане Николаевне - порой нечего было есть, нечего одеть. Но никогда, никогда и в мыслях у Анны Евдокимовны не было - отправить дочь или кого - то из детей в детдом или интернат. Не то, что нынешние горе - матери, рассуждает Светлана Николаевна, - отправят из - за временных житейских трудностей ребенка в детдом на год, а потом и взять «забудут».
И что первое обжигает душу маленького человека? Предательство. С этого сирота и начинается. На этом, как у края пропасти, кончается у иных жизнь. Потому что суицид - совсем не редкое в этой среде событие. А потом... Но предавало и в какой - то мере ныне предает сироту и государство, создав в теплых стенах интерната или детдома утепленную, достойную жизнь, а потом его, подросшего, выпустив в жизнь. При этом не снабдив в большинстве своем крышей над головой. И главное - не подготовив его к самостоятельной жизни, потому что, по убеждению Светланы Николаевны, сделать это в стенах закрытого казенного учреждения, каким по сути и является интернат или детдом, невозможно. Однако это были размышления, а потом и руководство к действию много позже, уже в годы ее руководства детским домом на Неверовского.
А пока после успешного окончания средней школы, смутно предчувствуя свое призвание и действуя вопреки желанию мамы, видевшей ее инженером или врачом, Светлана Николаевна поступила в Смоленский педагогический институт. На отделение иностранных языков. Перед глазами был замечательный пример ее учительницы французского языка, талантливого педагога и яркой личности Людмилы Петровны Миновой. Вслед за Валентином Распутиным с его «Уроками французского» она исповедально могла бы сказать: «Странно: почему мы так же, как и перед родителями, всякий раз чувствуем свою вину перед учителями? И не за то вовсе, что было в школе, - нет, а за то, что сталось с нами после».
И после были «уроки», которые усвоила на всю жизнь. А ведь тогда она была уже студенткой, прибывшей в интернат г. Сафонова на практику. Лето. Пионерский лагерь. Безмятежная пора отдыха для детей - и тех, к которым приезжали мамы и папы, и для интернатовских сирот. Каким подвигом казалось для 20 - летней Светланы, воспитательницы сиротской группы, сладить с этими тридцатью «архаровцами» 7-9 лет! Чтобы построить их перед походом в столовую, уходил целый час. А тут еще один «вихрастый» повадился у «недетдомовских» воровать вещицы. Месть не месть - не поймешь. Сладу не было. Повезла его Светлана опять в интернат - в ссылку, как наказание. Как последний воспитательный прием. Но... привезла назад, неожиданно для себя и всех участников виртуальной экзекуции. Убедили и заставили глубоко задуматься слова замдиректора о том, что для этого Вихрастого, может, самым ярким светом в окошке его маленькой жизни мыслился этот выезд в лагерь, в иную жизнь, где все так здорово, не так, как в стенах интерната. Как же это бывает у них, этих маленьких одиноких людей... Насколько больше им нужно любви и внимания! Несостоявшийся изгнанник оценил поступок воспитательницы Светланы - больше не воровал. Да и с другими все сладилось. Потом они ей слали письма, свои табели об оценках. Эхо ее доброты длилось долго, долго...
Через годы и годы она вернулась к этому эпизоду своей жизни, который ее навсегда убедил: сироты - они «другие» Ее же судьба выстраивалась, не нарушая логики советских реалий. После нескольких лет успешной педагогической работы сначала в п. Пржевальское, затем в г. Сафоново в школе в должности учителя французского языка заслужила первую свою награду «Отличник просвещения РФ» . Направили на работу в горком партии в отдел пропаганды. Затем стала секретарем горкома партии. В ней ценили умение работать с людьми, и не «вообще», а конкретно, с твердой нацеленностью на результат. Что и стало визитной карточкой ее как руководителя - на все ее времена. Затем направление в Смоленск, в обком партии заместителем заведующего идеологическим отделом. А это уже 90-й год, «предфинальные» месяцы и дни разваливающейся партийной иерархии. Растерянность, застой, бездействие... Светлана Николаевна, не приученная «ничего не делать», добилась назначения ее директором детского дома на Неверовского.
Вот тогда и встала на эту дорожку, на которой то скользко, то тяжко, то дожди секут, то ухабы снежные... Но всегда впереди видела свет, видела цель. И с присущей ей зоркостью - НАМНОГО ДАЛЬШЕ, чем ее сподвижники или откровенные враги... Не надо иметь особо яркое воображение, чтобы представить, каково было начинать работать в коллективе «немодной» в те времена «партократке». Были упреки в малом педагогическом стаже. А здесь специфика: детки с проблемами развития, иные умственно отсталые. Да чего только не было! Психологический барьер был пройден, когда смогла убедить большинство в коллективе: сироты («круглые» или социальные - все равно), воспитывающиеся в детдоме или в интернате, по сути «казенном» доме, лишены того пространства, в котором и может развиваться человеческая личность. Надо это исправлять. Добилась, что детей стали отправлять в санатории ( не все же им безвылазно находиться на детдомовской даче), где якобы им, с недостатками в развитии, быть не пристало. Однако же это не инвалиды! И через несколько лет они выйдут в жизнь, будут жить рядом с нами и работать, став, возможно, даже асами в своей профессии - будь это парикмахер или швея. Но возвращаясь к «пространству личности»... Какое уж оно? Детдомовских одинаково одевали, называя только по фамилиям. Вместе - в столовую, на прогулку, в туалет. Все общее, ничего собственного: дни рождения за общим необъятным столом, коллективные игрушки, казенный уют, воспитатели. А если нет ничего своего, то ничто не дорого, никто не дорог. Страсть к разрушению, жестокость, агрессия - все уложено в фундамент этой будущей личности. А ведь хорошо кормили, добротно одевали, укрывали от сквозняков. Хотя как сказать. С сентября 1997 по июль 1998 годов детдом вообще не снабжали продуктами. Помог американский спонсор, давали гуманитарную помощь. Бедствовали и сотрудники. Чем могла директор, не получавшая много месяцев, как и другие, ни рубля, утешить отчаявшуюся воспитательницу, пригрозившую: «Не дадите зарплату - с 9 этажа выброшусь!»?. Но находились нужные слова - люди оставались. Единомышленники - не случайное сообщество. И сегодня это ее самые близкие, самые надежные, одним словом слаженная команда первопроходцев - ее заместитель Н. В. Шмигирева, социальный педагог В. Д. Нестерова, психолог Е.А. Корнеева и другие. Они помогли Светлане Николаевне провести подлинную революцию. Этому, конечно, предшествовала огромная работа. Многие годы подряд директор ездила в Москву, в институт усовершенствования, изучала опыт других. Сколько перечитала, сколько передумала! Теперь у каждого воспитанника появились свои собственные игрушки, фотоальбом, место хранения несметного богатства в виде камушков или чего - то сердцу дорогого. И, конечно, свой личный праздник - день рождения. Появилось свое пространство в спальне, уголок для созерцательного одиночества, только своя одежда и т.д. Но где взять человека, который бы только его, брошенного и преданного (от слова - «предательство») своей биологической семьей, где он голодал, собирал грязные бутылки, ... любил, понимал, «к сердцу прижал»? Где? Только в семье. Одной из первых в России Светлана Николаевна стала практически осуществлять принцип: «Каждому ребенку - свою семью!» Ведь и раньше воспитатели брали в свои семьи на выходные кого - то из детдомовцев. А если распространить этот опыт на «чужих», на смолян, не оглядываясь на то, что это закрытое учреждение и ребятки с патологиями развития? Получила поддержку на областном телевидении: всем сердцем поддержавшая эту идею талантливая журналистка Наталья Лобанова подготовила к эфиру передачу «Я жду тебя, мама!». И шквал звонков! «Как взять? Что сделать?»
... И пришел этот потрясающий день. Лето 2005... В стенах детского дома тихо и пустынно: ни одного воспитанника - всех разобрали в семьи на каникулы. За один только год усыновили или взяли под патронат, под опеку 18 детей. Тогда как за 14 предшествующих лет всего - девять. Так выглядела победа. Так выглядело будущее, которое виделось ей из далека трудных лет и созидалось всем коллективом. Триумф? Да, конечно! Если бы не эта анонимная жалоба с требованием расследования за подписью губернатора В. Маслова. Кому это «было выгодно»? И так ли необходима была эта проверка, когда регион одним из первых в стране начал и успешно осуществлял программу семейного устройства детей, оставшихся без попечения родителей, действовал принятый в области закон о патронатном воспитании ? Когда уже были произнесены слова В. В. Путина о необходимости сокращения интернатных учреждений и детских домов и обязательного устройства сирот в семью? Зачем? Во имя чего?
После карательной по сути своей проверки - образца памятного 1937 года (С.Н. : «Мне тогда не довелось, слава Богу, жить. Но весь этот ужас я прочувствовала на себе») проверяющие дамы вынесли категорический вердикт: никакого сопровождения семей, взявших детей в семью, не было. Были многочисленные нарушения и проч. И прочь. Предписывалось - освободить директора от занимаемой должности». Три часа потом с пристрастием шла очень смахивающая на допрос беседа в прокуратуре Ленинского района. Что - то подобное было и во время визита в областную администрацию к А.И. Абраменкову . «Нельзя было не удивиться мягкому тону руководящего лица, - рассказывает Светлана Николаевна, - вроде бы пожурившего, что поторопились, мол, выступить в свою защиту по телевидению. Ведь справка - то самая положительная. А мы бы разобрались, непременно помогли(?!). И только потом я убедилась, будучи в прокуратуре, что именно это руководящее лицо подписало заключительную резолюцию проверяющих - «освободить»!»
Ну, а что коллектив? Он задолго до визита этих дам своим открытым письмом опровергал обвинения в адрес директора и просил даже не начинать процедуру проверки, горячо протестуя против этического беспредела, отсутствия той самой обязательной «презумпции добросовестности». В итоге во всем разобрались. Надежно поддержали директора и в департаменте образования, и общественные силы в Москве. Иначе и быть не могло.

Однако к чему это вспоминать? А так, для профилактики нравственного здоровья в регионе, которое теперь, думается, с назначением нового губернатора будет куда крепче. И дышаться будет легче.
Ну, а как сегодня живет и здравствует милая Светлана Николаевна, теперь уже руководитель другого учреждения - « Центра психолого - медико - социального сопровождения» для детей - сирот ? Отлично! Она вся в заботах и мыслях о том, как наилучшим образом помочь новым родителям, взявшим детей под патронат или опеку. А их уже внушительное количество. Работает целая команда специалистов - от социального педагога до психолога, в основном молодые. Выстроена разумно и на научных основах вся деятельность этого учреждения, подобного которому еще не было в системе образования. Идет постоянный - еженедельный и ежемесячный - мониторинг - как живут, как развиваются дети в новых семьях, какая нужна помощь детям и родителям, включая медицинскую? Какая консультация, совет, подсказка? Все сложно и непредсказуемо, как сама жизнь. Еще по сути нет опыта работы подобной такой структуры. И как нужна ее, директора, творческая инициатива, новаторский подход, наконец немалое мужество - принять решение, внедрить новое. Надежно поддерживают Светлану Николаевну в областном департаменте образования, молодежной политики и науки, общественные организации, спонсоры.
Теперь в бывшем детском доме живут от силы 13 - 14 ребятишек - в ожидании новой патронатной, опекунской или приемной семьи. А то и усыновления. Живут в ожидании... счастья. Теперь у стен этого знаменитого в Смоленске детдома на Неверовского, отсчитавшего от первых отчаянных сиротских слез 1943 - го года ровно 65 лет, - другая память. Она окрашена во цвета радуги и надежды. Можно и Светлане Николаевне успокоить темп ее деятельности, отдохнуть от этой, как она называет, «гиперответственности». Никак невозможно! « Я не могу иначе» - вздыхает она. И этому свято веришь. Ее неуспокоенная новаторская мысль ищет решение уже другой государственной важности проблемы - искоренения социального сиротства, порожденного в 90-е годы . Можно до скончания века, как говорится, устраивать судьбу социальных сирот, тратить на это материальные, интеллектуальные ресурсы. Это - приводит чье - то остроумное сравнение Светлана Николаевна - как без конца убирать льющуюся из испорченного крана воду. Надо чинить этот кран! Придти на помощь неблагополучной бедствующей семье на самом старте ее житейских проблем. И это уже делается. В структуре Центра работает отдел по профилактике социального сиротства. Пока еще мало информации о всех неблагополучных семьях, мало адресов - нужна помощь иных структур и самого населения. Еще немало эпизодов, когда перед носом специалистов горе - мамаши, немало положившие «на грудь», захлопывают двери. Но уже есть - как с радостью сообщает Светлана Николаевна - первая ласточка! Одну подобную мамашу «закодировали», устроили на работу, и она вот - вот заберет своего сына из детского дома. Но это частности: нужны государственные решения, новые идеи. И последними Светлана Николаевна могла бы поделиться. Как говорят - «высокая идеепроизводительность».
Вот такая женщина. Здесь не многоточие - здесь восхищенные восклицательные знаки !!!